Анализ художественного произведения невидимый слон. Невидимый слон

Героиня которой — незрячая девочка.

Отрывки из книги:
Мне выпало водить. Я громко считаю до десяти и иду искать маму. Вот дверь, коридор с шершавыми обоями, наряженная пухлая вешалка, а мамы нет. Открываю дверь на кухню. Прислушиваюсь. Тикают часы, бурчит холодильник, больше ничего не слышно. Но на всякий случай я дохожу до стола и шарю под ним рукой — пусто. Тогда мне надо в гостиную: больше на кухне нигде не спрятаться. За дверью в гостиной никого. И под диваном, и под столиком. Я подхожу к окну и слышу мамино дыхание. Отдёргиваю штору и касаюсь мамы рукой — нашла. Нашла!

Как я люблю прятки! Я знаю все места для пряток в нашем доме, ну и что! Ведь играть я могу только дома. А я так люблю прятки! И теперь мамина очередь меня искать. Мама завязывает шарфом глаза (хочет, чтобы было по-честному) и медленно начинает считать. Я прохожу столик, диван, дверь, шершавые обои в коридоре, дверь в мамину комнату. Подхожу к большому шкафу и стараюсь открыть дверцу тихо-тихо. Залезаю внутрь и замираю среди маминых юбок и платьев. Их тут много — как будто заросли. И они так вкусно пахнут мамой, что я дышу, дышу в этом мамином лесу, дышу...

И даже не слышу, как мама меня находит. Мама распахивает дверцы шкафа и молчит. Что с ней? Я протягиваю руки к её лицу: губы у мамы улыбаются, но брови немножко хмурятся. Может, она переживает, что я что-нибудь помяла? Я быстро поправляю все юбки и платья и обнимаю маму изо всех сил. Она гладит меня по голове. Она не переживает!

***

Мы с папой идём в музей. В музеях нам разрешают трогать любое чучело, разные камни и вещи. Другим нельзя, а нам можно. В первой комнате папа кладёт руку мне на плечо и спрашивает:

— Я с девочкой. Мы посмотрим экспонаты?

Кто-то хмуро сопит в ответ:

— Только осторожнее. А то ходил тут уже один... Как слон в посудной лавке! Трогал-трогал и все копья уронил.

Папа обещает хмурому, что мы будем очень осторожны. А мне очень хочется увидеть слона — где же он? Его я ещё ни разу не трогала. Папа объясняет, что слона можно увидеть только в цирке или зоопарке. А «слон в посудной лавке» — это так неуклюжего человека называют. Потому что слон — самое большое животное. Если бы он смог зайти в музей, то наверняка бы всё тут порушил.

— А ну-ка, — говорит папа и быстро ведёт меня за собой. — Гляди!

Папа берёт мою руку и проводит по чему-то холодному и очень длинному.

— Это бивни слона. Два зуба, которые торчат рядом с хоботом — длинным-предлинным носом. Вот таким.

Папа прислоняет к моему носу свою руку и изображает для меня хобот слона. Я трогаю папину руку-хобот, чтобы представить... И как только слон с таким носом ходит? Неудобно же.

— А бивни такие ценные, — продолжает папа, — что из-за них на слонов охотятся...

Я вожу пальцами по бивням и внимательно слушаю. Зубы, которые выше меня и папы! Нос — как папина рука! Неужели он такой большой, этот слон?!

Ночью мне снится, что слоны лежат на траве и смотрят на небо. А по небу плыву я. Слонята спрашивают у своих мам:

— На кого похоже это облако?

Но слонихи молчат: или не знают, или стесняются сказать. Тогда я кричу:

— На вас! Я похожа на вас! Я тоже слон! Если вы подпрыгнете, то сможете обнять меня хоботом! Как рукой!

Но слоны даже не шевелятся. Слоны такие тяжёлые, что не умеют прыгать.

Анна Анисимова:

Однажды я подумала: чтó такого я могу рассказать детям из своего маленького, но реального жизненного опыта, чтобы это было для них ново? И поняла, что могу попробовать передать свой опыт общения с незрячими людьми.

В 2000 году, когда я поступала в Новосибирский госуниверситет, там запустили программу «Доступное высшее образование для людей с ограниченными возможностями». Благодаря этой программе университет смог поддерживать молодых людей: незрячих, слабовидящих, с диагнозом ДЦП, других — в их желании получить высшее образование. И я очень хорошо помню, что в свои шестнадцать лет поняла, что просто не знаю, как живется таким моим сверстникам, как они учатся, какие у них вообще есть возможности. А всё почему? Потому что за всю жизнь я ни разу с ними не сталкивалась. И мне кажется, что это неправильно. Мы же не разделяем в обществе детей, у которых есть мама и папа, и детей, у которых есть только мама или только папа. Тогда почему мы отделяем детей, которые хорошо видят, от детей, которые видят плохо или не видят совсем? Мы сами создаем разные миры там, где может быть один общий мир.

Мой рассказ вышел не проблемным, а скорее ознакомительным. Эта книга не призвана учить сочувствию. Мне хотелось, чтобы ребенок узнал в моей героине себя — веселого, любознательного, любимого родителями. И понял, что если человек немного другой, то для общения, дружбы и поддержки это не препятствие.

И всего-то 24 странички в книге, а столько всего передумалось после прочтения..

Рассказывает книга о вещах вполне обыденных. О девочке, о маме ее и папе. О том, как девочка играет в прятки, ходит в музей и занимается в художественной школе. О том, как принимает гостей, гуляет по зоопарку, выбирает в магазине с мамой новое пальто и печет с ней торт...

Такие мелочи, правда? Все - как у всех, обычные будни.

За исключением одного - ни слона в зоопарке, ни свои обновки, ни мольберт в школе, ни даже лица мамы девочка не видит... и никогда не видела.

Художник: Лапшина Диана

Издательство: Фома, 2013 г.

Серия: Настя и Никита

ISBN: 978-5-91786-110-4

Страниц: 24 (Офсет)

Масса: 86 г

Размеры: 270x210x2 мм

В детстве обычно все принимаешь, как должное.

Детство шумно грохочет ботинками по лестницам школы на переменках, стучит мячиком, шуршит велосипедными шинами, шелестит страницами книг, поет и смеется заливисто, сердится, грустит, радуется, дружит, пахнет мамиными пирогами и новыми резиновыми сапожками, показывает цветные сны, оставляет на губах соленый вкус каникулярного моря и на коленках ожоги от злой крапивы в бабушкином деревенском огороде.

И конечно, в этом пестром калейдоскопе редко задумываешься, что рядом с тобой живут люди, которые чего-то из этого лишены. Как героиня книги, слепая девочка.

Я думаю, в детстве для меня эти 24 простых страницы были бы потрясением. Я вообще очень бурно переживала за книжных героев. И Нине и Захару обязательно прочту "Невидимого слона".

Даже не столько для того, чтобы, скажем, научить сочувствию.

Девочка в этой книге, надо вам сказать, мало задумывается о нашем или чьем-либо еще сочувствии.

Она живет полной жизнью, много смеется и много мечтает, радуется каждому дню и всем тем простым событиям, которые мы с вами так редко замечаем и так мало ценим.

Эта книга о том, что счастье - всегда внутри нас.

Жанр: рассказ о девочке
Тематика: Ребёнок, лишённый зрения, рассказывает о своей обычной жизни и раскрывает мир собственных фантазий
Ключевые слова: особый ребенок, девочка, семья, игра, фантазия
Знания и навыки: Рассказ позволяет на секунду прикоснуться к миру детства незрячего ребёнка. Книга проживается без трагедий и слёз, зато с сопереживанием и признательностью за то хорошее, что есть в жизни каждого ребёнка, которого любят.
Для какого возраста: 7-10 лет
Для самостоятельного чтения

Купить в Лабиринте 84 руб.

94-й выпуск серии «Настя и Никита» представляет нам дебютную книжку молодого автора Анны Анисимовой «Невидимый слон» . История эта не случайно появилась в серии, можно сказать, что сами читатели попросили об её издании: в литературном конкурсе «Короткое детское произведение», который издатели «Насти и Никиты» проводили осенью прошлого года, этот текст получил приз зрительских симпатий (кстати, другой рассказ Анны «Однажды мы с Петькой» занял на конкурсе II место).

«Невидимый слон» – это реалистичный рассказ о девочке, история, состоящая из множества случаев, а случаи эти складываются из мгновений и фантазий. Она играет с мамой в прятки, занимается в художественной школе, помогает маме убираться и готовить, радуется гостям, расстраивается из-за неожиданной шишки, а ещё размышляет и мечтает о слонах. Самое главное же вот в чём: эта девочка видит совсем не так, как все остальные люди, они видит… руками. Руками можно увидеть бивни слона, хобот, сделанный из папиной руки, облака и кроличьи уши.

«Я прекрасно вижу облака. Мама объяснила мне, что облака похожи на распушённую вату. Я держу вату и вытягиваю из неё две полоски. Я знаю, как выглядит заяц. Как кролик! А кролика я видела в деревне у бабушки. У него уши как лоскутки ».

Её мир – это ощущения и запахи, а ещё слова и прикосновения близких любящих людей.

В ообще от книги, которая представляет читателю мир слепого ребёнка, ждёшь чего-то печального и тяжёлого. А под обложкой оказывается хороший и светлый, надёжный и понятный мир, в котором мама и папа любят своего ребёнка и принимают его таким, как он есть. Ребёнок привязан к родителям и чувствует себя в надёжном тепле и безопасности. В таком мире хорошо «особому» ребёнку, как, впрочем, и любому другому.

Р ассказ позволяет найти новый угол зрения и немного приблизиться к пониманию, как выглядит вселенная незрячего человека. В этом смысле книжку можно считать едва ли не обязательной к прочтению не только всем детям, у которых есть какие-то проблемы со зрением, но и всем здоровым детям, не знающим, как играть и о чём говорить с девочкой, которая так отличается от них самих.

Иллюстрации к рассказу нарисовала Диана Лапшина, она довольно часто рисует для «Насти и Никиты». В работах этого художника видно очень бережное отношение к тексту (например, Диана никогда не будет рисовать зелёного платья там, где автор говорит о красном), а ещё – много летних красок, которых нам всем так не хватает этой затянувшейся весной.

С ерия «Настя и Никита», которая уже в этом году выпустит свою сотую по счёту книжку (а ведь это будет значить, что за время существования “Насти и Никиты” мы прочитали 100 новых рассказов, сказок, познавательных историй современных авторов), в этом году очень изменилась. Изменился дизайн обложек и логотип серии. Составители решили отказаться от предисловия, описывающего какой-нибудь эпизод из жизни детей Насти и Никиты, которое раньше предваряло каждый текст серии. Даже шрифт основного текста стал другим! Надо сказать, что все преобразования кажутся более чем удачными, так что теперь читатели наверняка полюбят эти тонкие книжки ещё больше.

Анна Анисимова. Невидимый слон . – М.: Фома, 2013. – 24 с., ил. – ISBN 978-5-91786-110-4.

Другие рецензии:

Носорог дома может пригодиться практически на каждом шагу, диву даёшься, насколько изобретательными могут быть дети, если в руки к ним попадается… да что угодно попадается, пусть даже носорог!

Алина Дальская
Один общий мир

О необычной детской книжке

В детском проекте «Настя и Никита» вышла книжка «Невидимый слон», героиня которой — незрячая девочка. Многие читатели и эксперты называют эту книжку «особенной». Автор книги Анна Анисимова и шеф-редактор проекта Алина Дальская рассказали историю ее создания.

Алина Дальская:

В этой удивительно светлой книжке, казалось бы, не происходит ничего особенного. Девочка рассказывает о том, как дома с мамой играла в прятки, как ходила с папой в музей, услышала там про слона и поразилась тому, какой он огромный, потом рисовала его в художественной студии и ходила в зоопарк. Обычный рассказ обычной девочки о своей жизни, через эпизоды которого перед читателем открывается пронзительная истина: невидимый слон стал частью большого мира, в котором полно и ярко живет ребенок, лишенный зрения.

Текст этой книги попал к нам в результате конкурса, который мы ежегодно проводим для авторов на страничке «Самиздат» электронной библиотеки Мошкова. Должна заметить, что последний конкурс был очень результативным — по его итогам мы отобрали около десятка текстов. Но вот что удивительно: «Невидимый слон» Анны Анисимовой не был отмечен ни одним из членов жюри — думаю потому, что тема показалась «не детской». Тем не менее, он стал бесспорным лидером в номинации «Приз читательских симпатий», победив в ней с огромным отрывом!

Этот читательский выбор заставил нас присмотреться к тексту Анны внимательнее. Стало очевидно, что тема очень востребована обществом, а значит, стоит подумать, что все-таки можно сделать, чтобы книга увидела свет. Доработка в основном свелась к тому, чтобы сделать сюжет понятным не только взрослым, но и детям. Большую роль в этом сыграли иллюстрации, выполненные Дианой Лапшиной, которые помогают тонко и деликатно раскрыть тему.

Я спрашивала у Анны, почему она написала этот рассказ. И вот что она ответила: «В 2000-м году, когда я поступала в Новосибирский госуниверситет, в нём запустили первую в России программу “Доступное высшее образование для людей с ограниченными возможностями”. Благодаря этой программе университет смог поддерживать незрячих молодых людей, слабовидящих, с диагнозом ДЦП и других в их желании получить высшее образование. И я очень хорошо помню, что в свои шестнадцать лет поняла, что просто не знаю, как живётся таким моим сверстникам, как они учатся, какие у них вообще есть возможности. А всё почему? Потому что за всю жизнь я ни разу с ними не сталкивалась. И мне кажется, что это неправильно. Мы же не разделяем в обществе детей, у которых есть мама и папа, от детей, у которых есть только мама или только папа. Тогда почему мы отделяем детей, которые хорошо видят, от детей, которые видят плохо или не видят совсем? Мы сами создаём разные миры там, где может быть один общий мир».

Я абсолютно солидарна с Анной в том, что эта книжка — не об инвалидности, и не о сочувствии. Скорее она о том, что все люди разные, у каждого свои особенности и возможности. Кто-то плохо слышит, а у кого-то идеальный музыкальный слух. Один прекрасно рисует, а другой даже пишет неразборчиво. Кто-то выигрывает соревнования по бегу, а кто-то с трудом передвигается. По большому счету у всех людей абсолютно разные возможности — в чем-то мы гении, а в чем-то абсолютно неуспешны. Но разве это главное? Главное, что все мы нуждаемся в любви, дружбе, заботе, душевном тепле. И что мы сами можем дарить все это тем, кто рядом.

Конечно, очень важно создавать среду, в которой было бы удобно людям с разными возможностями. Но мы — издательство, мы не умеем строить пандусы. Зато мы делаем детские книги. Мы хотели, чтобы ребёнок узнал в главной героине себя — весёлого, любознательного, любимого родителями. И понял, что если человек немного другой, то для общения, дружбы и поддержки — это не препятствия.

Анна Анисимова:

Однажды я подумала: чтó такого я могу рассказать детям из своего маленького, но реального жизненного опыта, чтобы это было для них ново? И поняла, что могу попробовать передать свой опыт общения с незрячими людьми.

В 2000 году, когда я поступала в Новосибирский госуниверситет, там запустили программу «Доступное высшее образование для людей с ограниченными возможностями». Благодаря этой программе университет смог поддерживать молодых людей: незрячих, слабовидящих, с диагнозом ДЦП, других — в их желании получить высшее образование. И я очень хорошо помню, что в свои шестнадцать лет поняла, что просто не знаю, как живется таким моим сверстникам, как они учатся, какие у них вообще есть возможности. А всё почему? Потому что за всю жизнь я ни разу с ними не сталкивалась. И мне кажется, что это неправильно. Мы же не разделяем в обществе детей, у которых есть мама и папа, и детей, у которых есть только мама или только папа. Тогда почему мы отделяем детей, которые хорошо видят, от детей, которые видят плохо или не видят совсем? Мы сами создаем разные миры там, где может быть один общий мир.

Мой рассказ вышел не проблемным, а скорее ознакомительным. Эта книга не призвана учить сочувствию. Мне хотелось, чтобы ребенок узнал в моей героине себя — веселого, любознательного, любимого родителями. И понял, что если человек немного другой, то для общения, дружбы и поддержки это не препятствие.

«Невидимый слон». Избранные главы

Мне выпало водить. Я громко считаю до десяти и иду искать маму. Вот дверь, коридор с шершавыми обоями, наряженная пухлая вешалка, а мамы нет. Открываю дверь на кухню. Прислушиваюсь. Тикают часы, бурчит холодильник, больше ничего не слышно. Но на всякий случай я дохожу до стола и шарю под ним рукой — пусто. Тогда мне надо в гостиную: больше на кухне нигде не спрятаться. За дверью в гостиной никого. И под диваном, и под столиком. Я подхожу к окну и слышу мамино дыхание. Отдёргиваю штору и касаюсь мамы рукой — нашла. Нашла!

Как я люблю прятки! Я знаю все места для пряток в нашем доме, ну и что! Ведь играть я могу только дома. А я так люблю прятки! И теперь мамина очередь меня искать. Мама завязывает шарфом глаза (хочет, чтобы было по-честному) и медленно начинает считать. Я прохожу столик, диван, дверь, шершавые обои в коридоре, дверь в мамину комнату. Подхожу к большому шкафу и стараюсь открыть дверцу тихо-тихо. Залезаю внутрь и замираю среди маминых юбок и платьев. Их тут много — как будто заросли. И они так вкусно пахнут мамой, что я дышу, дышу в этом мамином лесу, дышу...

И даже не слышу, как мама меня находит. Мама распахивает дверцы шкафа и молчит. Что с ней? Я протягиваю руки к её лицу: губы у мамы улыбаются, но брови немножко хмурятся. Может, она переживает, что я что-нибудь помяла? Я быстро поправляю все юбки и платья и обнимаю маму изо всех сил. Она гладит меня по голове. Она не переживает!

Мы с папой идём в музей. В музеях нам разрешают трогать любое чучело, разные камни и вещи. Другим нельзя, а нам можно. В первой комнате папа кладёт руку мне на плечо и спрашивает:

— Я с девочкой. Мы посмотрим экспонаты?

Кто-то хмуро сопит в ответ:

— Только осторожнее. А то ходил тут уже один... Как слон в посудной лавке! Трогал-трогал и все копья уронил.

Папа обещает хмурому, что мы будем очень осторожны. А мне очень хочется увидеть слона — где же он? Его я ещё ни разу не трогала. Папа объясняет, что слона можно увидеть только в цирке или зоопарке. А «слон в посудной лавке» — это так неуклюжего человека называют. Потому что слон — самое большое животное. Если бы он смог зайти в музей, то наверняка бы всё тут порушил.

— А ну-ка, — говорит папа и быстро ведёт меня за собой. — Гляди!

Папа берёт мою руку и проводит по чему-то холодному и очень длинному.

— Это бивни слона. Два зуба, которые торчат рядом с хоботом — длинным-предлинным носом. Вот таким.

Папа прислоняет к моему носу свою руку и изображает для меня хобот слона. Я трогаю папину руку-хобот, чтобы представить... И как только слон с таким носом ходит? Неудобно же.

— А бивни такие ценные, — продолжает папа, — что из-за них на слонов охотятся...

Я вожу пальцами по бивням и внимательно слушаю. Зубы, которые выше меня и папы! Нос — как папина рука! Неужели он такой большой, этот слон?!

Ночью мне снится, что слоны лежат на траве и смотрят на небо. А по небу плыву я. Слонята спрашивают у своих мам:

— На кого похоже это облако?

Но слонихи молчат: или не знают, или стесняются сказать. Тогда я кричу:

— На вас! Я похожа на вас! Я тоже слон! Если вы подпрыгнете, то сможете обнять меня хоботом! Как рукой!

Но слоны даже не шевелятся. Слоны такие тяжёлые, что не умеют прыгать.

Иллюстрации Дианы Лапшиной.

«Мне выпало водить. Я громко считаю до десяти и иду искать маму. Вот дверь, коридор с шершавыми обоями, наряженная пухлая вешалка, а мамы нет. Открываю дверь на кухню. Прислушиваюсь. Тикают часы, бурчит холодильник, больше ничего не слышно. Но на всякий случай я дохожу до стола и шарю под ним рукой - пусто. Тогда мне надо в гостиную: больше на кухне нигде не спрятаться. За дверью в гостиной никого. И под диваном, и под столиком. Я подхожу к окну и слышу мамино дыхание. Одёргиваю штору и касаюсь мамы рукой - нашла. Нашла!...»

«...Папа берёт мою руку и проводит по чему-то холодному и очень длинному.
- Это бивни слона. Два зуба, которые торчат рядом с хоботом - длинным-предлинным носом. Вот таким.
Папа прислоняет к моему носу свою руку и изображает для меня хобот слона. Я трогаю папину руку-хобот, чтобы представить... И как только слон с таким носом ходит? Неудобно же.
- А бивни такие ценные, - продолжает папа, - что из-за них на слонов охотятся...
Я вожу пальцами по бивням и внимательно слушаю. Зубы, которые выше меня и папы! Нос как папина рука! Неужели он такой большой, этот слон?!...»

«Мама говорит, что надо выбрать цвет пальто: есть красное и зелёное.
- Какой красный? - спрашиваю я.
- Как помидор, - говорит мама.
- А зелёный какой?
- Как яблоко.
Конечно, я выбираю яблочное пальто! Потому что яблоки звонко хрустят, а помидоры хлюпают и капают.
- А слон яблоки ест? - спрашиваю маму дальше.
- Ещё как. Он же травоядный. Ест всё, что растёт. Траву, яблоки, морковку...
Я вспоминаю запахи травы, яблока и морковки. Морковка больше всего слону подходит. Папа говорил, что слоны серого цвета. Наверное, серый - это как морковный. Морковный слон - это даже звучит красиво.»

«В художественной школе я решаю нарисовать слона. Я сижу отдельно от других ребят. Как будто я слон и мне нужно много места. А на самом деле это Пашка вместо слона. Всё у него падает: карандаши, листочки, даже он сам!
Все рисуют по заданию учительницы натюрморт, а я - слона. Все рисуют кисточками, а я - пальцами. Указательным пальцем левой руки поставила точку. А от точки повела пальцем правой руки круг, чтобы пальцы соединились. Большой круг сделала: ведь слон большой и толстый, потому что много ест. Теперь большие зубы. Большие уши. Длинный хобот...
Учительница хвалит мой рисунок. Меня все окружают. Вот зачем так много места вокруг - чтобы другие могли встать рядом.
Пашка говорит:
- А я тоже так смогу! Можно, я тоже буду пальцами рисовать?
И роняет на пол краски!
- Паша! - говорит учительница. Но остальные тоже начинают просить:
- И я, можно?
- Я тоже хочу пальцами!
Все хотят, как я. Все хотят слона.»

«Ночью мне снится, что слоны лежат на траве и смотрят на небо. А по небу плыву я. Слонята спрашивают у своих мам:
- На кого похоже это облако?
Но слонихи молчат: или не знают, или стесняются сказать.
Тогда я кричу:
- На вас! Я похожа на вас! Я тоже слон! Если вы подпрыгнете, то сможете обнять меня хоботом! Как рукой!
Но слоны даже не шевелятся. Слоны такие тяжёлые, что не умеют прыгать.»