Вилли брандт краткая биография. Кем был Вилли Брандт? Участие в политике
В КАК КАНЦЛЕР ГЕРМАНИИ ВИЛЛИ БРАНДТ В ВАРШАВЕ НА КОЛЕНЯХ ПРОСИЛ ПРОЩЕНИЯ ЗА ПРЕСТУПЛЕНИЯ НАЦИСТОВ
Этот снимок, сделанный 7 декабря 1970 года в Варшаве и с тех пор ставший культовым, обошел весь мир: канцлер Федеративной Республики Германия Вилли Брандт, находясь с государственным визитом в Польше, стоит, преклонив колени, перед памятником Героям и Жертвам Варшавского гетто. Столь необычным для государственного политика жестом он, боровшийся против нацизма и рисковавший жизнью в борьбе с ненавистным режимом, просил прощения от лица миллионов немцев за его преступления против человечества.
Ступив на землю еврейского гетто, В. Брандт не стал говорить о том, что новая Германия совсем не похожа на гитлеровский Рейх. Не стал немецкий канцлер также объяснять, что не все немцы состояли в нацистской партии и уж, тем более, не весь народ причастен к Холокосту и кровавым преступлениям фашизма, а просто опустился на колени. Он каялся за всю нацию, в том числе и тех, кто не желал и не собирался каяться. Ни раньше, ни потом.
Позднее сам политик писал об этом так: «Перед пропастью немецкой истории и под тяжестью памяти о миллионах убитых я сделал то, что делают люди, когда им не хватает слов. Таким образом, я почтил память миллионов жертв».
Вспоминая это незабываемое событие тридцать лет спустя, его последователь и однопартиец Герхард Шредер, открывая в Варшаве в 2000 году на площади Брандта бронзовый барельеф своему предшественнику, выразился столь же эмоционально: «В тот момент у нас захватило дух, эта картина будет у меня всю жизнь перед глазами».
Еще более невероятным образом поступил Вилли Брандт, посетив в 1972 году Израиль в качестве первого в послевоенной истории немецкого государственного деятеля. Визит этот стал нелегким испытанием для германского политика, однако он нашел в себе силы сделать то, на что решился наедине с собственной совестью. Он пришел в Яд-Вашем даже не в кипе, а в шляпе, которую носят ортодоксальные евреи, раскрыл Книгу псалмов и прочитал вслух по-немецки из 103-го псалма: «Мы совершили грехи и преступления. Боже милосердный, прости нас».
Что заставило немецкого канцлера совершить столь неординарные поступки? Сделал ли он это из большой любви к евреям? Или из любви к покаянию и красивым жестам? Думается, ни то и ни другое. Он поступил не только эмоционально, но и прагматично в первую очередь, ради своей страны, ради Германии, поскольку понимал, что без покаяния, без признания народом моральной ответственности за содеянное зло, его страна, неся на себе печать проклятия, не сможет развиваться и идти вперед. Можно смело утверждать, что в тот памятный день Германия, рассчитавшись с гитлеризмом по историческим счетам, начала окончательно выздоравливать, а Вилли Брандт стал живым воплощением этого процесса. Он стал именно тем человеком, который через Покаяние выводил свой народ из чудовищного нацистского прошлого.
Беспрецедентный поступок немецкого канцлера никого не оставил равнодушным. Газета «Time» назвала Брандта «Человеком года», а в 1971 году ему присудили Нобелевскую премию мира.
Вековой юбилей человека, которого называют «символом преодоления прошлого» - не просто знаменательная дата в политическом календаре Германии. Ее особая значимость в том, чтобы еще раз напомнить немцам, кто снял «ауру проклятия» с послевоенной Германии, что, благодаря усилиям Вилли Брандта, в Европе закончилась эпоха вражды, и она начала объединяться. Произошло именно то, к чему германский политик призывал европейцев еще в своей Нобелевской лекции. И хотя германская SPD испытала за последние полвека не только радость побед, но и горечь политических поражений, новое поколение немецких социал-демократов и сегодня по-прежнему продолжает сверять политическую стратегию партии с авторитетом своего выдающегося наставника.
Как известно, путь Вилли Брандта на вершину немецкой политической власти был весьма тернист, а политических бурь, громких скандалов и душевных потрясений, пережитых им, хватило бы на судьбы нескольких государственных руководителей.
Он родился в Любеке 18 декабря 1913 года под именем Херберт Эрнст Карл Фрам (фамилия матери, отца он не знал), воспитывался матерью и дедом, ярым приверженцем социалистических идей. В 1934 году, в пору нацизма, выбрал себе псевдоним Вилли Брандт, с которым прошла вся его политическая карьера и под которым до дня своей смерти 8 октября 1992 года он был известен всему миру.
Не достигнув семнадцатилетнего возраста, юношей он вступает в социал-демократическую партию, верность идеалам которой сохраняет до конца жизни.
После прихода Гитлера к власти и запрета всех левых партий юный социал-демократ, спасаясь от ареста, бежит в Норвегию, где ему было поручено создать филиал подпольной организации в Осло для борьбы с нацистами. Там же, в Осло, он изучает в университете историю. В 1938 году нацисты лишают В. Брандта гражданства. После оккупации гитлеровцами Норвегии в 1940 году и кратковременного задержания ему удается перебраться в Швецию, где посольство Норвегии предоставляет ему норвежское гражданство.
Находясь в вынужденной эмиграции, В. Брандт активно участвует в политической жизни скандинавских стран, подпольно борясь против нацистской оккупации. Многие факты говорят о том, что он не был пассивным врагом фашизма: он активно поддерживает планы писателя Генриха Манна по созданию немецкого народного фронта против Гитлера (от имени Социалистической рабочей партии, совместно с КПГ, СДПГ и деятелями культуры подписывает антифашистское воззвание к немецкому народу), предпринимает нелегальные поездки в Германию, участвует в гражданской войне в Испании на стороне республиканцев, устанавливает связи с участниками покушения на Гитлера 20 июля 1944 года.
В 1937 году, будучи корреспондентом ряда норвежских газет в Испании и готовя репортажи о ходе военных действий, он становится свидетелем сталинского террора. В Барселоне коммунистические спецслужбы арестовывают руководителей свободных анархистов и бойцов сопротивления соцпартии Испании, объявляют их троцкистами и расстреливают. Этот опыт становится для В.Б рандта толчком к полному разрыву контактов с коммунистами и решительному повороту к демократическому социализму. Впрочем, ему еще предстоит испытать на собственной судьбе все коварство и вероломство коммунистического режима со стороны созданного при участии СССР нового немецкого государства - ГДР.
Накопленный за период противостояния нацизму большой политический опыт В. Брандта получает новый импульс в послевоенной Германии. В 1945 году он возвращается на родину в качестве корреспондента ряда скандинавских газет и селится в Западном Берлине. И почти сразу же включается в освещение хода Нюрнбергского процесса.
В 1948 году Вилли Брандт вновь принимает немецкое гражданство. Далее его политическая карьера начинает стремительно развиваться. В 1949 году он уже депутат первого немецкого Бундестага от берлинского отделения СДПГ. В 1954 - 1958 годах - заместитель председателя правления, с 1958 по 1963 год председатель правления СДПГ Западного Берлина, с 1957 по 1966 год - правящий бургомистр Западного Берлина. В этой роли на его долю выпало много тяжелых испытаний, в частности, разразился так называемый Берлинский кризис.
Фактически он начался с момента сооружения Стены в 1961 году, а затем продолжился после того, как Н. Хрущев потребовал вывести из Западного Берлина войска трех западных стран-союзниц СССР во Второй мировой войне, придав ему статус «вольного» города. Это означало полный разрыв связей с ФРГ. Бургомистр Брандт незамедлительно потребовал от канцлера К. Аденауэра и западных держав не подчиняться требованиям кремлевского ультиматума. Слова Вилли Брандта: «Берлин остается свободным! (Berlin bleibt frei) вошли в историю. В июне 1963 он сопровождает президента США Дж. Кеннеди, прибывшего по его прямой просьбе в Западный Берлин и морально поддержавшего берлинцев.
Бургомистр стремился к миру, но мог быть достаточно жестким, если речь шла о чувстве собственного достоинства немцев. «Еще в молодости, - писал он, - я решил бороться против нацистского господства, означавшего закабаление и войну… В Берлине я стоял на стороне тех, кто сопротивлялся насильственному распространению коммунистической идеологии и мертвой хватке сталинизма».
Проявив твердость в противодействии коммунистической экспансии в период «холодной войны» и став в 1969 году канцлером ФРГ, В. Брандт, тем не менее, не мог не считаться с реалиями времени: со Стеной, разделившей Берлин на две части, с существованием коммунистической ГДР.
Когда после сооружения Берлинской стены вопрос объединения Германии начал исчезать из повестки дня переговоров между Востоком и Западом, канцлер выдвинул парадоксальный по тем временам тезис: объединение Германии может быть достигнуто путем примирения с коммунистическим миром. Он полагал, что когда исчезнет напряженность в отношениях между Востоком и Западом, СССР, возможно, окажется менее жестким в вопросах объединения страны. Во главу угла социал-демократ поставил политику нормализации отношений ФРГ с ГДР, с Советским Союзом и другими восточноевропейскими странами, получившую название «Ostpolitik». В 1970 году между правительствами СССР и ФРГ был подписан Московский договор, подтверждавший нерушимость сложившихся в Европе границ. Позднее, в рамках этой политики, было принято Четырехстороннее соглашение по Западному Берлину (1971), а также подписаны «восточные договоры» по установлению дипломатических отношений со странами Восточного блока. Таким образом, немецкий канцлер стал одним из «отцов» политики «разрядки».
Об этом еще раз напомнил бывший федеральный министр иностранных дел Ф.В. Штайнмайер в своей речи об общеевропейском партнерстве, особо отметив: «От восточной политики Вилли Брандта ведет прямая дорога к падению Берлинской стены, к преодолению разделения Германии и Европы».
Мечтая об объединении Германии, канцлер Брандт неоднократно предпринимал попытки примирения с коммунистической ГДР.
Он стал первым канцлером ФРГ, приехавшим с визитом в ГДР - в Эрфурт, где, несмотря на все попытки удержать граждан на расстоянии, ему был устроен восторженный прием жителями города.
Неоднократно встречался он с генсеком Л. Брежневым и другими советскими руководителями. Тем не менее, будучи убежденным социал-демократом, он начисто отвергал советскую модель социализма.
Внутри страны, в самой ФРГ, отношение к Вилли Брандту как к политику и главе немецкого правительства в период его канцлерства было неоднозначным.
Даже после присуждения ему Нобелевской премии для многих немцев он по-прежнему - «предатель отечества». Его не перестают упрекать в том, что «в трудное для отечества время» он эмигрировал. Многие разумные аргументы при этом отвергаются. Некоторые не могли примириться с тем, что человек, находившийся в военное время по другую сторону фронта, стал главой немецкого правительства. Однако и этим людям пришлось в конечном итоге признать, что В. Брандт избавил их от страха перед русскими.
Еще большую неприязнь (если не сказать, ненависть и злобу) личность немецкого политика вызывала у правителя ГДР Эриха Хонеккера и руководства КПСС. По обоюдному договору с КГБ глава «Штази» Эрих Мильке внедряет в окружение немецкого канцлера своего агента-провокатора. Их затея удается. Привыкший доверять людям, Вилли Брандт приблизил к себе агента восточногерманской разведки Гюнтера Гийома. Со временем тот стал даже личным референтом федерального канцлера, имея при этом допуск к секретным документам.
После разоблачения в апреле 1974 года агента ГДР и из-за разгоревшегося политического скандала, Вилли Брандт добровольно принимает решение уйти в отставку с поста канцлера, проявив и на этот раз благородные черты своего характера. Он полностью взял на себя ответственность за случившееся. Ушел он, однако, с гордо поднятой головой, оставшись в списке достойнейших и порядочных людей своего времени.
Покинув пост главы правительства, Вилли Брандт тем не менее остается в политике: он продолжал до 1987 года возглавлять СДПГ и до самой смерти являлся ее почетным председателем, будучи одновременно председателем Социнтерна. В этом качестве он также активно участвует в политической жизни ФРГ, а своими визитами к советским руководителям продолжает поддерживать свою «восточную политику».
Он успел увидеть падение Берлинской стены и пожить в объединенной Германии: в 1990 году как старейший депутат Бундестага, экс-канцлер открыл заседание первого в послевоенной истории общего германского парламента.
Можно, разумеется, спорить о том, каково самое приоритетное завоевание В. Брандта в области международной политики. Если исходить из решения Нобелевского комитета, это позитивный результат его «восточной» политики, которая в конечном итоге обезопасила Европу и принесла мир на этот континент.
Мне же представляется, что главный человеческий поступок Вилли Брандта, продиктованный внутренним чутьем незаурядного политика, - его искреннее покаяние за Холокост целого народа - стоит в нравственном отношении неизмеримо выше всего, что он сделал в области международной политики. Ибо без него все последующие политические достижения канцлера остались бы просто неполноценными.
Не ошибусь, если замечу, что способность к покаянию - свойство, характеризующее тонкую душевную организацию человеческой личности, - наличествует у весьма немногих политиков. Случай с Вилли Брандтом относится как раз именно к этому разряду. И здесь соответствующие параллели напрашиваются сами собой.
Перед жертвами сталинских репрессий и их потомками не извинились ни «отец» перестройки, первый президент СССР Михаил Горбачев, ни последующие российские лидеры. Борис Ельцин за все время, что провел у власти, публично извинился лишь однажды, в своей прощальной речи в канун 2000 года, и лишь за то, что не смог окончательно вывести страну из тоталитаризма.
Попытайтесь отыскать, к примеру, хоть какой-либо намек на покаяние в речах нынешнего российского президента, чья молодость связана со службой в том самом ведомстве, которое в период сталинизма уничтожило миллионы своих граждан, расстреляло 20 тысяч поляков в Катыни, устроило Голодомор и выселяло целые народы!
Не услышал в свое время народ из уст главы государства каких-либо извинений за «блестяще» проведенную антитеррористическую операцию в Беслане, в результате которой погибло свыше трехсот человек, большинство из которых - дети. Да и гибель «Курска» также показала истинное лицо власти.
Наоборот, правящий в России режим, привлекая на свою сторону РПЦ, видит свой долг в том, чтобы разжигать в подвластном ему народе имперские амбиции и, таким образом, намеренно отдалять его от чувства христианского покаяния. Ведь покаяние, по его убеждению (здесь режим вольно или невольно смыкается и с коммунистами и с националистами) предательски «размягчает» нацию. Как же после этого создавать удобный для власти «образ врага»?
Не покаялась и не собирается каяться перед российским (и не только) народом коммунистическая партия, на счету которой миллионы загубленных жизней и 70 лет тоталитарного правления! А ведь численность сегодняшней КПРФ, считающей себя правопреемницей КПСС (в том числе, радикальной ее части), во много раз превосходит число членов немецкой NPD!
Если родина поверженного нацизма возвела в центре своей столицы огромный памятник Холокосту, который олицетворяет совесть немецкой нации, ее стыд за свое страшное и преступное прошлое, то в России свыше двадцати лет ведутся дискуссии о том, стоит ли выносить из Мавзолея тело того, кто положил начало преступной власти в стране.
Испытав шок после правды о Холокосте, немцы ясно осознали, что, как утверждал еще на заре цивилизации христианский богослов Блаженный Августин, «преступления не искупаются милостынями, если не изменяется жизнь».
Мысль эта наверняка была хорошо известна Вилли Брандту. Следуя ей, он старался делать все от него зависящее, чтобы Германия вновь смогла обрести цивилизованное лицо.
И все же, думается, не «Мерседес», «БМВ» или «Симменс» сформировали нынешнее германское общество, а решительный поворот к гуманизму и социальной защищенности людей, а также моральные поступки, подобные тем, что продемонстрировал немецкий канцлер. Сейчас это нормальное общество, грамотно социально организованное, щадящее слабых, на которое можно смотреть в определенном смысле как на пример. И, что самое важное, на деле, а не на словах приверженное принципам реальной демократии.
«Мы хотим государство сделать столь человечным, насколько это в силах человека», - как всегда блестяще сформулировал в одном из интервью лидер немецкой социал-демократии свое политическое кредо. Судя по всему, мечты Вилли Брандта сегодня не столь уж далеки от реальности. Особенно, в известном сравнении.
Александр МАЛКИН
Настоящее имя: Херберт Эрнст Карл Фрам (нем. Herbert Ernst Karl Frahm). Мать - Марта Фрам, отец - Йон Меллер (вырос без отца, не знал его). Воспитывался дедом и матерью.
Биография
- В 1929 вступил в партию социалистической молодежи, годом позже стал членом Социал-демократической партии Германии (СДПГ)
- В 1931 перешёл в Социалистическую рабочую партию (СРП)
- В 1932 закончил гимназию
- В 1933 после прихода Гитлера к власти СРП была запрещена. Партия решила подпольно бороться с нацистами. Брандту было поручено создать филиал этой подпольной организации в Осло. Он эмигрировал через Данию в Норвегию. В Норвегии изучает историю в университете г. Осло.
- В 1934 взял псевдоним Вилли Брандт, под которым стал официально работать с 1947 г.
- В промежутке между сентябрем и декабрем 1936 г. возвращался в Германию как студент, под псевдонимом Гуннар Гаасланд.
- В январе 1937 года В. Брандт от имени Социалистической рабочей партии вместе с лидерами КПГ и СДПГ, а также известными деятелями культуры подписал антифашистское воззвание к немецкому народу.
- В 1937 в качестве военного корреспондента норвежских газет освещал события гражданской войны в Испании.
- В 1938 лишён гражданства немецким правительством, просил о предоставлении норвежского гражданства. Во время немецкой оккупации Норвегии в 1940 попал в плен. Так как он носил норвежскую военную форму, не был разоблачен, поэтому после кратковременного задержания смог бежать в Швецию. В августе 1940 посольство в Стокгольме предоставило ему норвежское гражданство. Оставался в Стокгольме до конца войны. Там он активно участвует в организациях социал-демократов - политэмигрантов из европейских стран. В 1944 году Бранд вновь вступает в ряды СДПГ.
- В 1941-1948 состоял с Шарлоттой Торкильдсен в браке, от которого родилась дочь Нинья.
- В 1948 женился на вдове Рут Бергауст, девичья фамилия Хансен; стал отцом трёх сыновей: Петера (1948), Ларса (1951) и Маттиаса (1961). После 32 лет совместной жизни развёлся.
- В 1945 вернулся в Германию как корреспондент скандинавских газет, избрав местом жительства Западный Берлин.
- В 1948 принял немецкое гражданство.
- В 1949 полицейский президиум в Берлине признал его псевдоним Вилли Брандт как официальное имя.
- 9 декабря 1983 женился на историке и публицисте Бригитте Зеебахер (1946 г. рождения).
Участие в политике
Свою политическую деятельность В. Брандт начал в 1949 году в качестве берлинского депутата партии СДПГ в первом немецком бундестаге. До своего избрания на пост правящего бургомистра Берлина работал в органах массовой информации. В 50-60-е гг. занимает различные должности в западноберлинской организации СДПГ (в 1950 г. - член правления, в 1954-1958 гг. - заместитель председателя правления, в 1958-1963 гг. - председатель правления СДПГ Западного Берлина). Являлся депутатом бундестага с 1949 по 1957, с 1961 по 27 декабря 1961, а так же - с 1969 по 1992, что в общей сложности составляет 31 год.
Занимаемые им посты:
- с 1957 по 1966 правящий бургомистр Берлина. В это время он приобрел особую популярность своими решительными действиями во время Берлинского кризиса. На выборах 1963 СДПГ набрала 61,9% голосов, что стало вторым лучшим результатом за всю историю существования партии. Кроме того, в июне 1963 В. Брандт сопровождал Дж. Кеннеди во время его официального визита в Берлин.
- с 1966 по 1969 министр иностранных дел и вице-канцлер в коалиционном правительстве (СДПГ + ХДС)
- с 1969 по 1974 федеральный канцлер ФРГ
- с 1976 по 1992 председатель Социалистического интернационала
- с 1979 член Европейского парламента
Брандт привёл СДПГ к победе на выборах 1969 и досрочных выборах 1972 годов.
Его политика была направлена на смягчение напряжения между странами восточной и западной Европы и известна под названием Ostpolitik («Восточная политика»). За вклад в улучшение международных отношений удостоен Нобелевской премии мира 10 декабря 1971. В 1977-1983 гг. был председателем Независимой комиссии «Север - Юг». Возглавлял фонд «Мир и развитие». В 1987 году после ухода в отставку с поста председателя СДПГ избран почётным председателем партии.
С августа 1992 года состояние здоровья Брандта стало сильно ухудшаться. Умер 8 октября 1992 года в 16:35.
Награды
- Большой крест ордена «За заслуги перед Итальянской Республикой» 1965
- Большой Крест 1 степени ордена Почёта за Заслуги перед Австрией, 1972
- Большой Крест ордена Белого льва, 1992
Поступки, которые совершает глава государства, говорят о его стране и его народе больше любых речей.
Когда канцлер Вилли Брандт в декабре 1970 года опустился на колени перед памятником еврям, погибшим в Варшавском гетто, и простоял так невыразимо длинные тридцать секунд, – его поступок, вышедший далеко за рамки дипломатического протокола, ясно сказал всем: я здесь из иной Германии, я здесь от других немцев.
Правда, этих других было меньшинство: из опрошенных граждан ФРГ, прошедших войну, пятьдесят четыре процента назвали его поведение странным, а сорок восемь процентов – возмутительным. Но идти против течения, быть “иным” Вилли Брандт никогда не боялся.
Он стал канцлером после всеобщих сентябрьских выборов шестьдесят девятого года, когда большинство голосов оказалось отдано за СДПГ, социал-демократическую партию Германии. До этого двенадцать лет люди предпочтение другим. Причиной поворота стала 13-страничная брошюра с голубой обложкой – новая программа, принятая на партийной конференции в Бад-Годесберге.
Старая уходила корнями в 1834 год, когда француз Пьер Леру в одной из статей заклеймил индивидуализм и взамен предложил “социализм”. Термин строго не был определен, но понравился другому французу – Луи Блану, уточнившему: индивидуализм есть органическое свойство буржуазии.
Тогда как социализм присущ рабочим, потому что на их знаменах написано: “Братство!” и “От каждого – по способностям, каждому – по его нуждам!” (второй лозунг, без указания автора, позаимствовал совсем молодой человек по фамилии Маркс). Далее Блан изложил руководящий принцип социал-демократии: общественные, социальные мастерские, созданные демократическим государством придут на место предприятий частных владельцев. Конкуренцию заменит “совпадение усилий”, то есть братство.
Учрежденная в германском городе Эйзенахе в 1869 году Социал-демократическая рабочая партия ставила целью революционную справедливость: предприятия у собственников отобрать и сделать государственными. Это называлось “освобождение труда” и доверялось – разумеется, в будущем, – только рабочим, то есть пролетариям, неимущим.
Итак, весьма малую часть общества (до индустриализации было еще далеко!) партийные вожди противопоставили всем прочим, имущим: крестьянам, врачам, учителям, инженерам, чиновникам, ремесленникам, торговцам. Которые, согласно кабинетным рассуждениям Маркса, все время богатеют, тогда как пролетарии все время нищают...
С годами и десятилетиями, однако, все больше пролетариев, вопреки Марксу, обзаводилось имуществом. Всё больше детей пролетариев становилось врачами, учителями, инженерами, чиновниками, торговцами. Никому из них “освобождение труда” не требовалось. Но даже через сто лет, после двух мировых войн, социал-демократы упрямо держались за эти слова – и проигрывали выборы партиям с более привлекательными программами. Требовался коренной поворот, и он состоялся. Социал-демократы заявили, что отныне ставят перед собой не революционную, а иную, мирную задачу – создание социального государства.
Древнему марксизму с его диктатурой пролетариата, презрением к частной собственности, принудительным уравниванием интересов людей была дана отставка. На его место пришли идеи рыночной экономики, частной собственности, прав человека.
Вместо “союза рабочих” СДПГ превратилась в открытую общенародную партию. Принудительное изучение томов Маркса кончилось – есть много других, более серьезных и современных экономистов. И, наконец, социал-демократы поняли, что бундесвер и участие в НАТО гарантируют стране независимость.
Результат не замедлил последовать. Партия все более успешно выступала на всех выборах в ландтаги, возглавила правительства Гамбурга, Бремена, Гессена, Нижней Саксонии. Несомненно, людям нравилось, что новые ценности партии провозглашались и цветом. Не кроваво-красными, как прежде, а голубыми были предвыборные плакаты, партийные билеты и обложка “Годесбергской программы”. Ведущую роль в ее разработке сыграл 46-летний Вилли Брандт.
Он родился 18 декабря 1913 года. Мать дала ему имя Герберт Эрнст Карл и свою фамилию – Фрам. Отец не пришел даже взглянуть на сына, и Герберт всегда называл отцом деда Людвига. Рабочего. Социал-демократа.
Именно он привел внука в партийный спорт-ферайн “Сокол”, и Герберт со временем стал председателем гимнастический ячейки “Карл Маркс”.
В старинном торговом городе Любеке учеба детей рабочих заканчивалась в реальном училище, не имевшем права принимать экзамены абитура, так что дорога в университет была закрыта. Но Герберта по протекции одного из учителей и благодаря усилиям деда приняли в Johanneum, гимназию для отпрысков состоятельных сословий.
Когда через шесть лет он сдал абитур, то за Закон Божий и историю получил высшую оценку“зер гут”, за немецкий “гут”, за английский и французский “удовлетворительно”... Но это через шесть лет. А покамест на переменах однокашники обсуждали новые марки автомобилей, футбольные и парусные состязания. Герберт же, состоящий в организации “Социалистическая рабочая молодежь”, готовился к классовым боям, старался ежедневно совершить хотя бы один добрый поступок, быть честным и пунктуальным и непременно трезвенником.
Учитель доктор Крамер очень серьезно говорил матери: “Держите сына подальше от политики! У мальчика хорошие способности, а политика его погубит”. Но он не держался “подальше”, и когда исполнилось пятнадцать, напечатал статью в любекской социал-демократической газете “Фольксботен” – “Народный курьер”.
Его поздравил доктор Юлиус Лебер, главный редактор, солдат окопов мировой войны, депутат рейхстага от Любека. По его рекомендации шестнадцатилетнего Герберта приняли в СДПГ, хотя по уставу ценз был восемнадцать лет.
И – Фрам сразу идет против течения. Он и его товарищи в 1931 году учреждают СРП – “Социалистическую рабочую партию”, стоящую на крайнем левом фланге социал-демократии. Они упрекают руководство и депутатов рейхстага: вы поддерживаете Брюннига, канцлера-консерватора, издающего чрезвычайные законы против рабочих! вы не боретесь за социализм! вы не революционеры! вы буржуазные реформаторы!
Хотя в СРП вступило не более двух с половиной процентов бывших членов СДПГ, это не обескураживает. Герберт становится председателем молодежного отделения СРП в Любеке.
Гитлеровцы приходят к власти 30 января 1933 года. Практикант Любекского союза судовых маклеров Фрам бросает по ночам в почтовые ящики антифашистские листовки. Полиция берет его след.
Однако из Травемюнде, морских ворот Любека, ночью выходит рыбачья шхуна. Герберт сходит утром на землю Дании с небольшим чемоданчиком, в котором лежит “Капитал” Маркса. Пересекает норвежскую границу, и в королевской столице Осло появляется нелегальная ячейка СРП.
Ее председателя отныне зовут не Герберт, а Вилли.
Вилли Брандт.
Три года занятий норвежским языком позади, акцент превосходен, университетские занятия философией и историей идут успешно. В середине августа 1936 года Вилли по заданию парижского Центра СРП отправляется в Париж с паспортом норвежца Гуннара Гаасланда (документ настоящий, фотографию подправили). Выучил новую биографию, научился расписываться, как настоящий Гаасланд.
Но таможенник Варнемюндского порта долго всматривался в фотографию. “Неужели он из Любека?..” Нет, обошлось... Берлин, Аахен, Париж... Получил инструкции, вернулся в Берлин, снял комнатку.
Каждое утро отправлялся в библиотеку, заказывал книги прошлого века и современные, прилежно читал “Майн Кампф”. Однажды подошел незнакомец, представился: норвежский студент, рад встретить соотечественника, – и пригласил в клуб скандинавских последователей Гитлера...
Студенту-иностранцу естественно интересоваться реальной жизнью страны, – например, в маленьком городке близ польской границы. Там, не замеченная гестаповцами, прошла подпольная конференция. Социал-демократы обсуждали не только способы борьбы с нацизмом. Волновали судебные процессы в Москве, война в Испании. Мучались вопросом: почему европейские антифашисты не объединяются против Франко?
Гуннар Гаасланд вернулся в Осло с намерением понять тайну Испании. Разумеется, как военный корреспондент, – это единственное, что позволит там находиться. Маршрут начался в конце января тридцать седьмого. Вилли Бранд едет “смотреть и слушать”, – это слова из его “Воспоминаний”. И он видит не только бомбящие самолеты гитлеровского “Легиона Кондор”, но и присланный из Москвы вместе с оружием террор НКВД.
Майской ночью пропал в Барселоне его друг Марк Рейн, сын бежавшего в 1920 году из России социал-демократа Рафаэля Абрамовича. Не пришел в гостиницу, и все тут. В номере постель не смята, не взял ни бритву, ни зубную щетку... Прислал написанную по-русски записку, портье перевел на французский: сверхсрочно вызвали в Мадрид... “Этот случай заставил призадуматься. Не я ли следующий? В начале июня понял, что в гостинице ночевать не стоит. Собрал пожитки и вернулся в Париж, рассказывать о том, что видел, и писать для сборника <<Год войны и революции в Испании>>”, писал потом Вилли.
И спутник, с которым он ездил на фронт, – Джордж Орвелл, будущий автор знаменитых антикоммунистических романов, – тоже ускользнул.
Брандт, вернувшийся убежденным антикоммунистом и антисталинистом, не сообщает, под какой фамилией изучал Испанию, но можно полагать, что гитлеровская агентура засекла там не его, а кого-то другого. Скорее всего, Герберта Фрама, иначе зачем бы нацистам вдруг вспоминать этого беглеца и лишать немецкого гражданства?
А потеряв гражданство, Фрам без малейших препятствий официально стал норвежцем Вилли Брандтом, подданным его величества короля Хакона. В этой стране все мужчины по закону были резервистами. И когда несколько месяцев спустя появились гитлеровские оккупанты, он надел мундир норвежского солдата.
Его он когда-то купил по просьбе Поля Гогена. Тот решил сделать приятное своей матери, норвежке, – написать автопортрет в солдатском обмундировании ее родины. Вилли должен был по дороге в Испанию забросить Полю покупку, да забыл сверток в Осло...
В лагере военнопленных нацисты всех “просвечивали” целый месяц, но интереса к некоему Брандту не проявили... Граница с нейтральной Швецией была еще прозрачна. Какой-то крестьянин показал тропу.
Британский премьер-министр Черчилль, начав войну с Германией, создал в Стокгольме пресс-бюро “Агентства зарубежных новостей”,– вряд ли надо объяснять, для какой цели. Шведы вызвали Брандта на допрос через девять месяцев. Спрашивали, чем он в этом бюро занимается. Последствий не было.
Если в своих корреспонденциях норвежский гражданин пересказывает статьи германских и датских газет, приходящих в Швецию, это не наносит ущерба нейтралитету нашей страны, – заключили контрразведчики. Они играли на публику из германской миссии, хотя знали, что газеты можно читать умело. Чех Вальтер Тауб, из Швеции отправлявший сообщения в Англию и СССР, говорил, что о числе и задачах германских дивизий в Дании узнал от Брандта.
А главный редактор любекской газеты, благодаря которому Вилли Брандт стал журналистом, напомнил о себе совершенно неожиданно. Высокий незнакомец лет трицати пяти появился июньским вечером 1944 года у Брандта по рекомендации шведского священника. “Юлиус Лебер шлет вам привет и просит выслушать меня”, – эти слова произнес Адам фон Тротт цу Зольц, аристократ, разделявший, однако, идеи социал-демократии.
Он рассказал, что Юлиус был четыре года в концлагере, теперь выпущен и торгует углем в Берлине. А кроме того – в контакте с полковником Штауффенбергом. Сам же фон Тротт хочет узнать: может ли Германия при определенных обстоятельствах получить “почетный мир” вместо безоговорочной капитуляции? Брандт не пишет, кому передал вопрос посланца германских офицеров-заговорщиков, но, судя по всему, никто их предложением не заинтересовался.
После неудачного покушения Штауффенберга на Гитлера 20 июля 1944 года пошли аресты. Фон Тротта казнили через месяц, Лебера – через три. А через десять месяцев война кончилась. “Когда человек борется за свободу, он не должен спрашивать, доживет ли до рассвета“, – вспомнил Вилли Брандт слова Лебера, сказанные еще в тридцать третьем...
Нюрнбергский процесс 1945-46 годов Брандт описывал для скандинавских газет с первого до последнего дня. Когда процесс закончился казнью главных военных преступников, он обосновался в Берлине как пресс-атташе норвежской военной миссии.
Восстановил германское гражданство и членство в социал-демократической партии. Вместе с Правящим бургомистром Эрнстом Ройтером отстаивал свободу Западного Берлина во время советской блокады. Успешно прошел в Бундестаг, стал президентом парламента Западного Берлина, потом Правящим бургомистром.
В августе 1961 года коммунисты ГДР своей стеной разделили город, и правящий бургомистр Западного Берлина Брандт сказал: “Придется научиться жить с ней. Надо спокойно и основательно думать, как сделать ее прозрачной. Пусть сейчас ее нельзя снести – она станет ненужной в результате более мощного процесса". Он был убежден, что «Берлин будет жить, а стена рухнет». Но покамест она прекратила все разговоры насчет объединения Германии.
Известно, что давление сжимает спиральную пружину, но не ломает, – однако растяжения она не выдержит. Брандт предложил признать ГДР и польско-германскую границу по линии Одер–Нейссе. Новые принципы получили названия “Политика малых шагов” и “Перемены путем приближения”.
А став канцлером, Вилли заявил, что два немецких государства, управляемые по-разному, “не являются иностранными”. И провозгласил “Новую восточную политику”. В ее ключе шли подписания договоров, каждый из которых снимал немного напряженности между Востоком и Западом, – растягивал сжатую пружину.
Те, кто не понимали скрытого смысла новой политики, объявили капитуляцией подписанный в Москве договор о признание ГДР и неизменности послевоенных границ. Они не понимали, что через такого рода уступки Бранд смог добиться гарантий свободы Западного Берлина и беспрепятственного доступа в него через территорию ГДР.
После множества других столь же важных договоров, в 1971 году Нобелевская премия мира увенчала “Восточную политику” канцлера, а после выборов 19 ноября 1972 его партия впервые стала крупнейшей политической силой в бундестаге – 230 мест. Бранд второй раз сформировал кабинет министров.
Работы впереди было много, позиции крепки, но замысловаты зигзаги судьбы...
Нюрнбергский процесс шел, как известно, во Дворце Правосудия. И кто знает, может, столкнулся где-нибудь в его коридорах норвежский журналист Вилли Брандт, будущий канцлер ФРГ, с советским журналистом Маркусом Вольфом, будущим начальником шпионской службы ГДР “Штази”... Процесс закончился, журналисты разъехались.
А десять лет спустя во Франкфурт-на-Майне прибыли беженцы от восточноберлинского коммунизма: фотограф Гюнтер Гильом с женой и малолетним сыном. Тихий, незаметный, бесконечно трудолюбивый, за что и будут ценить его все, включая Вилли Брандта. Новый гражданин ФРГ вступил в социал-демократическую партию.
С понятной симпатией относится к нему председатель франкфуртского муниципалитета Герхард Век, беженец из Саксонии, сидевший и в нацистских лагерях, и в коммунистических. Гюнтер выполнял канцелярскую партийную работу безупречно, и началось его восхождение. Или, если угодно, дорога к аресту. Разумется, страницы жизни проверяли, но подозрительного не вскрыли. Через четыре года оказалось: мелко копали, только с года прибытия, – не догадались глубже. Или просто прошляпили.
Он стал сотрудником аппарата канцлера. Помощником незаменимым. Приходит первым, уходит последним. Хорошо планирует расписание шефа – на день, на неделю, на месяц. Сопровождает в поездках по стране, обеспечивает связь с партиейной фракцией бундестага, профсоюзами, со всякого рода деятелями. Приносит бумаги от шифровальщика. Арестовали Гильома утром 24 апреля 1974 года. Он спокойно сказал: “Я гражданин ГДР и офицер”.
За год до этого его взяли под наблюдение. А канцлера сделали “подсадной уткой”. Когда попросили об этом, Брантд поморщился: и как же теперь с Гюнтером себя вести? “Как обычно”, – последовал ответ. Брандт подумал, что терпеть придется не дольше, чем необходимо для разоблачения. Но могло ли прийти ему в голову, что на это потребуется целый год, а разоблачение станет концом канцлерства?...
Министр финансов, министр иностранных дел, министр внутренних дел, председателя фракции СДПГ в Бундестаге – все просили Брандта уйти в отставку. Они не говорили, что боятся за свои места, нынешние и будущие. Они говорили, что шпион слишком близко знал канцлера, слишком многое видел, и “если он передал такие сведения, канцлер может стать объектом шантажа”. Такие... Речь шла не о военных тайнах, – о мимолетных любовных приключениях, пусть даже не доказанных. Давление стало невыносимым...
Биографы канцлера считают, что шпион был только поводом, причина в ином. Слухи о деньгах, которые были даны депутатам оппозиции, чтобы провалить вотум недоверия... Неудачи на коммунальных и земельных выборах... Ну и его характер, для некоторых тяжелый... И его демонстративное коленопреклонение.
Шестого мая Вилли Брандт подал президенту Густаву Хайнеманну просьбу об отставке, взяв на себя вину за “небрежность”.
Впереди было еще семнадцать лет.
Он увидел предсказанное им падение Стены.
Открыл заседание первого бундестага объединенной страны.
И на его глазах Берлин стал столицей Германии, – это была его, Вилли Брандта, заслуга и самая большая награда
«Я не переоцениваю того, что мне удалось достичь в Берлине, а потом в Бонне, – писал в своих мемуарах Вилли Брандт. – Но я знаю, что не добился бы ничего существенного, если бы в юности избрал путь, казавшийся более легким, если бы не был готов к тому, что меня могут не только не понять и оскорбить, но и угрожать самому моему существованию. Если бы сначала не почувствовал, а потом не усвоил одну простую вещь: не надо бояться глупостей, научись сносить превратности судьбы, если ты хочешь помогать обществу – в национальном и более широком масштабе – идти вперед».
Герберт Эрнст Карл Фрам родился 18 декабря 1913 года в Любеке. Отца своего он никогда не видел, воспитывала его мать – Марта Фрам, продавщица. В течение семи лет мальчик обучался в неполной средней школе Святого Лоренца. В 1927 году его перевели в реальное училище, а еще год спустя в гимназию «Иоганнеум».
«Дедушка и мать нашли свое место, как они говорили, в рядах «движения», – вспоминал Брандт. – Там они чувствовали себя как дома, там они искали свой шанс добиться признания и проявить свои способности. Едва я научился ходить, как они отдали меня в детскую группу рабочего спортивного общества, а затем в рабочий клуб мандолинистов. Вскоре я осчастливил своим участием также драмкружок и кукольный театр. Но разве могло меня, буквально с колыбели стремившегося развернуться в полную силу, все это удовлетворить? Я искал себе применение и нашел его в молодежном движении, сначала у «Соколов», затем в Союзе социалистической рабочей молодежи. В пятнадцать лет – это было 27 августа 1929 года – я выступил в любекской газете «Фольксботен», заявив, что как молодые социалисты мы должны готовиться к политической борьбе, должны непрестанно работать над собой, совершенствоваться, а не убивать свое время одними лишь танцами, играми да песнями».
26 февраля 1932 рода Фрам получил аттестат зрелости. В 1933 году к власти в Германии пришли фашисты.
«Очередной съезд партии состоялся 11–12 марта 1933 года в подполье, в одной пивной недалеко от Дрездена, – пишет Брандт в своей книге воспоминаний. – В поезде, следовавшем в Саксонию через Берлин, я воспользовался для конспирации фуражкой ученика выпускного класса «Иоганнеума» и весьма распространенным именем Вилли Брандт.
Мне было поручено помочь публицисту, автору биографии Розы Люксембург Паулю Фрелиху бежать в Данию. Оттуда он должен был переехать в Осло и создать там опорный пункт. На острове Фемарн Фрелих случайно привлек к себе внимание, попытка побега закончилась неудачей. После этого происшествия мое пребывание в Любеке стало небезопасным. СРП, во главе которой теперь стоял Якоб Вальхер, швабский рабочий‑металлист, исключенный в конце 20‑х годов из КПГ, поручила выполнение задания в Осло мне».
Брандт несколько лет жил в Норвегии и работал журналистом. За это время окончательно сформировались его убеждения. Он видел гражданскую войну в Испании в 1937 году, но сторонником этой модели социализма не стал. В 1940 году он принял норвежское гражданство.
В том же году он женился на Карлотте Торкильдсен, у них родилась дочь. Позже семья распалась, и в 1948 году Брандт повторно женился на Рут Хансен, норвежской журналистке, которая родила ему троих сыновей – Петера, Ларса и Маттиаса.
Когда немцы захватили Норвегию, Брандт был арестован. После освобождения из тюрьмы он уехал в нейтральную Швецию, где и пробыл до конца войны. Здесь, кроме журналистской работы, он поддерживал контакты с лидерами движения Сопротивления.
Возвращение на родину было постепенным. В 1946 году в качестве норвежского корреспондента Брандт освещал ход Нюрнбергского процесса, а в следующем году стал норвежским пресс‑атташе в Берлине. Одновременно он возобновил отношения с Социалистической партией Германии.
1 июля 1948 года Брандт вернул себе немецкое гражданство. В следующем году его выбирают в бундестаг – нижнюю палату парламента.
«Осенью 1957 года я стал правящим бургомистром Берлина, – пишет Брандт. – Десять лет отвечал за судьбы людей в осажденном городе. Став в 1949 году членом германского бундестага, я оказался на передовых рубежах немецкой политики. Еще в молодости я решил бороться против нацистского господства, означавшего закабаление и войну. В Берлине я стоял на стороне тех, кто сопротивлялся насильственному распространению коммунистической идеологии и мертвой хватке сталинизма.
Это была чистейшая самооборона, мой долг по отношению к людям, которые много пережили и хотели начать все сначала. В то же время это была и забота о сохранении столь непрочного мира. Позже это стало еще очевидней: мы поступили правильно, когда в 1948 году не дрогнули перед блокадой, в 1958‑м – перед ультиматумом Хрущева, а в 1961‑м – перед выросшей стеной. Речь шла о праве на самоопределение, речь шла также о том, чтобы добровольной капитуляцией не вызвать цепную реакцию, которая могла бы вылиться в новый военный конфликт.
Берлинский опыт научил меня: бессмысленно пытаться пробить лбом стену, если только эта стена не из бумаги, но вместе с тем никогда не следует мириться с произвольно воздвигаемыми преградами. Не каждому это принесет пользу поначалу, но жизнь многих зависит от того, насколько упорно мы будем бороться за торжество разума и взаимопонимание. Права человека не падают с неба, гражданские свободы – тоже…»
В 1964 году его выбирают председателем Социал‑демократической партии Германии (СДПГ). Еще в 1959 году ее руководство решило порвать с традиционной марксистской идеологией Брандт играл ведущую роль на этой конференции. По своим взглядам он был сторонником поддержки частной собственности, рыночной экономики и религиозной терпимости.
Укрепление позиций социал‑демократов позволило Брандту проявить себя в качестве крупного политического деятеля. В 1966 году Брандт стал федеральным министром иностранных дел и одновременно заместителем федерального канцлера коалиционного правительства Курта Кизингера (лидера Христианско‑демократического союза – ХДС).
В это время он разработал так называемую ост‑политику, направленную на уменьшение напряжения между Востоком и Западом. Она предполагала развитие экономических и военных отношений между бывшими противниками Германии. В рамках этой политики в 1967 году Западная Германия и Румыния обменялись послами, а в следующем году были восстановлены дипломатические отношения с Югославией.
Сам же Брандт был избран бундестагом на пост канцлера 251 голосом против 235. В своей первой речи перед репортерами он заявил: «Я намерен быть канцлером не покоренной, но освобожденной Германии». С тех пор Брандт начал последовательно осуществлять курс Германии на независимость и развитие отношений с соседними странами.
В 1970 году между правительствами Советского Союза и Федеративной Республики Германии был подписан Московский договор, в котором подтверждалась нерушимость сложившихся после войны границ в Европе и содержался отказ от применения силы для решения спорных вопросов. Затем подобный договор Брандт подписал с Польшей, заключил договоры о нормализации отношений с Чехословакией. Были установлены дипломатические отношения с Болгарией и Венгрией.
Самым важным событием тех лет стало подписание в 1971 году соглашения четырех держав, оккупировавших Германию и Берлин после войны (Великобритании, Франции, США и СССР), что послужило началом свободного сообщения между Западным Берлином и ФРГ через территорию ГДР. Впервые через много лет родственники из разных частей Германии смогли увидеть друг друга.
В 1973 году оба германских государства вступили в Организацию Объединенных Наций. Брандт стал одним из «отцов разрядки». Это не осталось незамеченным: в 1971 году ему была присуждена Нобелевская премия мира в знак признания «конкретных инициатив, повлекших ослабление напряженности» между Востоком и Западом.
В своей нобелевской лекции Брандт говорил о необходимости европейского единства. «Идеологические контрасты, как и раньше, создают границы, – отмечал он, – и большим шагом вперед будет преодоление разницы в идеологии во имя общих интересов».
Дальнейшая деятельность Брандта на посту канцлера была направлена на выполнение предвыборных обещаний социал‑демократов, которые при выборах впервые завоевали большинство в бундестаге. Однако свободные демократы не поддержали реформу образования и налогообложения. Правительство Брандта продолжало свои мирные инициативы.
Он побывал с визитом в Израиле, и впервые в послевоенные годы отношения между странами начали налаживаться.
Правда, всего через три года Брандт был вынужден выйти в отставку, когда один из его помощников оказался замешанным в шпионаже. С 1976 года он был председателем Социалистического интернационала, с 1977‑го – Независимой комиссии по вопросам международного развития, в 1979–1984‑м – членом Европейского парламента.
Обязанности председателя Социнтерна не отодвинули дела партии для Брандта на второй план. В течение 13 лет (1969–1982) социал‑демократы возглавляли правительство ФРГ. Как председатель СДПГ Брандт участвовал в формировании внутренней и внешней политики страны.
В 1985 году Брандт был удостоен Эйнштейновской премии мира. В том же году появилась очередная книга Брандта «Организованное безумие. Гонка вооружений и голод в мире». Продолжая свою традиционную тему «Север – Юг», он раздвигает ее рамки, подчеркивая неоднозначность самого понятия «Юг», а тем более – «Север». Брандт признает связь сути этих понятий с тематикой «Восток – Запад», то есть видит глобальный характер проблемы развития.
«В последние годы в некоторых развивающихся странах наблюдался прогресс, но многое стало еще хуже. Об этом свидетельствует катастрофический голод в Африке, а также долговой кризис Латинской Америки. Свои выводы я сделал не для экспертов, не для того, чтобы вызвать разочарование, а, наоборот, чтобы призвать к конструктивному беспокойству.
Нашим собственным интересам противоречит то, что развивающиеся страны с их экономическими и социальными проблемами мы предоставляем самим себе, вместо того чтобы рассматривать их в качестве наших партнеров. Над всеобщим миром нависнет угроза, если конфликт между Востоком и Западом и гонка вооружений все больше будут охватывать «третий мир»…
Поэтому я обращаю внимание на взаимосвязь между проблемами Восток – Запад и Север – Юг, между гонкой вооружений и голодом в мире».
До 1987 года Брандт продолжал руководить самой массовой партией Германии и до самой смерти в 1992 году возглавлял Социалистический интернационал.
1955 года - 2 октября 1957 годаЛюбек
Ункель
2)СРП (1931 - 1944)
3)СДПГ (с 1944)
| Кавалер Большого креста ордена «За заслуги перед Федеративной Республикой Германия» | Кавалер Большого Креста ордена Белого льва | |
| Большой крест I степени почётного знака «За заслуги перед Австрийской Республикой» | Большой крест II степени Почётного знака «За заслуги перед Австрийской Республикой» | |
| Большой крест ордена Сокола | Большой крест ордена Данеброг | |
| Крест pro Merito Melitensi | Орден Восходящего солнца 1 класса | |
| Кавалер Большого креста ордена Вазы | Кавалер Большого Креста ордена Почётного легиона | Большой крест ордена «Солнце Перу» |
| 60px |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Биография
Герберт Эрнст Карл Фрам, будущий Вилли Брандт, родился в вольном городе Любеке (Германская империя); своего отца Йона Меллера Вилли Брандт не знал, воспитывался матерью - Мартой Фрам, работавшей продавщицей в кооперативном магазине, - и дедом, водителем грузовика и ветераном социалистического движения.
Свою первую политическую статью он написал ещё в тринадцать лет. В 1932 году окончил гимназию ; ещё гимназистом в 1929 году вступил в организацию социалистической молодежи («Красные соколы»), годом позже стал членом Социал-демократической партии Германии (СДПГ). В 1931 году перешёл в более левую Социалистическую рабочую партию (СРП).
Участие в политике
Свою политическую деятельность Вилли Брандт начал в 1948 году в качестве представителя правления партии СДПГ в Западном Берлине. В 1949 году становится берлинским депутатом СДПГ в первом немецком бундестаге . До своего избрания на пост правящего бургомистра Берлина работал в органах массовой информации.
В 50-60-е гг. занимал различные должности в западноберлинской организации СДПГ (в 1950 г. - член правления, в 1954-1958 гг. - заместитель председателя правления, в 1958-1963 гг. - председатель правления СДПГ Западного Берлина). Выдвигался кандидатом СДПГ на пост федерального канцлера на парламентских выборах 1961 и 1965 годов. Являлся депутатом бундестага с по , с по 27 декабря , а также - с 1969 по 1992, что в общей сложности составляет 31 год. Председателем Социал-демократической партии Германии был на протяжении 23 лет - дольше, чем кто-либо, кроме Августа Бебеля .
Занимаемые посты:
- В 1957-1966 годах - правящий бургомистр Берлина. В это время он приобрел особую популярность своими решительными действиями во время Берлинского кризиса . На выборах в Берлине 1963 года СДПГ набрала 61,9 % голосов, что стало вторым лучшим результатом за всю историю существования партии. Кроме того, Вилли Брандт нашёл международную поддержку в лице Джона Кеннеди , принимавшего его в Белом Доме в качестве лидера западногерманской оппозиции за месяц до встречи с канцлером Конрадом Аденауэром . В июне Брандт сопровождал американского президента во время его официального визита в Берлин.
- в 1966-1969 годах - министр иностранных дел и вице-канцлер в правительстве большой коалиции ХДС /ХСС и СДПГ под руководством Курта Георга Кизингера . В этой роли продвигал отход от предшествовавшего курса на конфронтацию со странами восточного блока в пользу политики «изменения через сближение» (Wandel durch Annäherung ), установил дипломатические отношения ФРГ с Югославией и Румынией.
- в 1969-1974 - федеральный канцлер ФРГ, возглавил коалиционное правительство СДПГ и СвДП (правительство Брандта-Шееля).
- в ноябре 1976-сентябре 1992 - председатель Социалистического интернационала .
- с 1979 - член Европейского парламента .
Брандт привёл СДПГ к победе на выборах 1969 и досрочных выборах 1972 годов.
Его политика была направлена на смягчение напряжения между странами Восточной и Западной Европы и известна под названием «новая восточная политика » (Ostpolitik ). 19 марта 1970 года в Эрфурте состоялась первая встреча глав правительств ГДР и ФРГ , положившая символическое начало сближению двух германских государств. 12 августа 1970 года подписал в Москве совместно с председателем Совета Министров СССР А. Н. Косыгиным договор о признании послевоенных границ в Европе , положивший начало серии договоров ФРГ с восточноевропейскими странами. В 1972 году ГДР и ФРГ признали друг друга, после чего началось признание ГДР со стороны остальных государств, а в 1973 году она была принята в ООН.
7 декабря 1970 года, будучи канцлером ФРГ, преклонил колени перед монументом жертвам нацизма в Варшавском гетто . За вклад в улучшение международных отношений удостоен Нобелевской премии мира 10 декабря (с формулировкой «В знак признания конкретных инициатив, повлекших ослабление напряженности между Востоком и Западом»).
24 апреля 1974 года в Бонне был арестован личный референт Брандта Гюнтер Гийом , являвшийся разведчиком ГДР. Это привело к серьёзному внутриполитическому кризису в ФРГ, окончившемуся 7 мая 1974 года отставкой Вилли Брандта с поста федерального канцлера.
В 1977-1983 гг. был председателем Независимой комиссии «Север - Юг». Возглавлял фонд «Мир и развитие». В 1987 году после ухода в отставку с поста председателя СДПГ избран почётным председателем партии.
Одним из его последних появлений на публике был полёт в Ирак 9 ноября 1990 года с целью освобождения 174 западных заложников Саддама Хусейна. С августа 1992 года состояние здоровья Брандта стало сильно ухудшаться. Умер 8 октября 1992 года в 16:35.
Bundesarchiv B 145 Bild-F079282-0022, Münster, SPD-Parteitag, Willy Brandt.jpg
Вилли Брандт выступает в Мюнстере, 1988.
Награды
Награды Испании| Страна | Дата | Награда | Литеры | |
|---|---|---|---|---|
| Германия 22x20px Германия | 1959- | Кавалер Большого креста 1 степени ордена «За заслуги перед Федеративной Республикой Германия» | ||
| Норвегия 22x20px Норвегия | 1960- | Кавалер Большого креста ордена Святого Олафа | ||
| Италия 22x20px Италия | 8 августа 1965- | Кавалер Большого креста ордена «За заслуги перед Итальянской Республикой» | ||
| Исландия 22x20px Исландия | 1968- | Кавалер Большого креста ордена Исландского сокола | ||
| Нидерланды 22x20px Нидерланды | 1969- | Кавалер Большого креста ордена Оранских-Нассау | ||
| Дания 22x20px Дания | 1970- | Кавалер Большого креста ордена Даннеброг | S.K. | |
| Мальтийский орден 22x20px Мальтийский орден | 1970- | Кавалер Большого креста ордена Заслуг pro Merito Melitensi Гражданского дивизиона | ||
| 1971- | Лауреат Нобелевской премии мира | |||
| Бельгия 22x20px Бельгия | 1971- | Кавалер Большого креста ордена Короны | ||
| Япония 22x20px Япония | 1971- | Кавалер ордена Восходящего солнца 1 степени | ||
| Иран 22x20px Иран | 11 октября 1971- | Юбилейная медаль 2500-летия основания Персидской империи | ||
| Австрия 22x20px Австрия | 1972- | Кавалер Большого креста с Золотой звездой | почётного знака «За заслуги перед Австрийской Республикой» | |
| 1961-1972 | Кавалер Большого креста с Серебряной звездой | |||
| Швеция 22x20px Швеция | 1972- | Командор Большого креста ордена Васы | KmstkVO | |
| Франция 22x20px Франция | 1973- | Кавалер Большого креста ордена Почётного легиона | ||
| Израиль 22x20px Израиль | 1981- | Золотая медаль Бней-Брит | ||
| 1985- | Лауреат премии мира Альберта Эйнштейна | |||
| Перу 22x20px Перу | 1986- | Кавалер Большого креста ордена Солнца Перу | ||
| Чехия 22x20px Чехия | 2000 | Кавалер Большого креста ордена Белого льва (посмертно) | ||
Книги
- Вилли Брандт Воспоминания. Новости, 1991. ISBN 5-7020-0153-2
- Вилли Брандт Демократический социализм. Статьи и речи. Республика , 1992. ISBN 5-250-01286-8
- Вилли Брандт, Генри Киссинджер , Валери Жискар д"Эстен Брежнев. Уйти вовремя. Алгоритм , 2012. ISBN 978-5-4438-0120-9
Напишите отзыв о статье "Брандт, Вилли"
Литература
- Стрелец М. В. Вилли Брандт и реалии XX в. // Вопросы истории. - 2013. - № 9. - С. 149-159.
Ссылки
- Deutsche Welle. Репортаж из музея Брандта в Любеке
- Deutsche Welle. Брандт и Берлинский кризис
- Юрий Борухсон Партнёр № 4, 2004
- Долгилевич Р. В. Вилли Брандт и западноберлинский вопрос. 1958-1964 гг. - Вопросы истории . - 2011. - № 3. - С. 34-53.
- Богуславский А. Р. - Вопросы истории. - 2010. № 8. - C. 3-17.
|
||||||||||||||||||||||||||||||
|
||||||||
Отрывок, характеризующий Брандт, Вилли
– Слушай меня, девочка...– легко встряхнув дочку за хрупкие плечики, как можно ласковее прошептала я. – Ты должна быть очень сильной, запомни! У нас нет другого выбора – мы всё равно будем бороться, только уже другими силами. Ты пойдёшь в этот монастырь. Если я не ошибаюсь, там живут чудесные люди. Они – такие как мы. Только наверно ещё сильнее. Тебе будет хорошо с ними. А за это время я придумаю, как нам уйти от этого человека, от Папы... Я обязательно что-то придумаю. Ты ведь веришь мне, правда?Малышка опять кивнула. Её чудесные большие глаза утопали в озёрах слёз, выливая целые потоки... Но Анна плакала молча... горькими, тяжёлыми, взрослыми слезами. Ей было очень страшно. И очень одиноко. И я не могла быть ря-дом с ней, чтобы её успокоить...
Земля уходила у меня из под ног. Я упала на колени, обхватив руками свою милую девочку, ища в ней покоя. Она была глотком живой воды, по которому плакала моя измученная одиночеством и болью душа! Теперь уже Анна нежно гладила мою уставшую голову своей маленькой ладошкой, что-то тихо нашёптывая и успокаивая. Наверное, мы выглядели очень грустной парой, пытавшейся «облегчить» друг для друга хоть на мгновение, нашу исковерканную жизнь...
– Я видела отца... Я видела, как он умирал... Это было так больно, мама. Он уничтожит нас всех, этот страшный человек... Что мы сделали ему, мамочка? Что он хочет от нас?..
Анна была не по-детски серьёзной, и мне тут же захотелось её успокоить, сказать, что это «неправда» и что «всё обязательно будет хорошо», сказать, что я спасу её! Но это было бы ложью, и мы обе знали это.
– Не знаю, родная моя... Думаю, мы просто случайно встали на его пути, а он из тех, кто сметает любые препятствия, когда они мешают ему... И ещё... Мне кажется, мы знаем и имеем то, за что Папа готов отдать очень многое, включая даже свою бессмертную душу, только бы получить.
– Что же такое он хочет, мамочка?! – удивлённо подняла на меня свои влажные от слёз глаза Анна.
– Бессмертие, милая... Всего лишь бессмертие. Но он, к сожалению, не понимает, что оно не даётся просто из-за того, что кто-то этого хочет. Оно даётся, когда человек этого стоит, когда он ВЕДАЕТ то, что не дано другим, и использует это во благо остальным, достойным людям... Когда Земля становится лучше оттого, что этот человек живёт на ней.
– А зачем оно ему, мама? Ведь бессмертие – когда человек должен жить очень долго? А это очень непросто, правда? Даже за свою короткую жизнь каждый делает много ошибок, которые потом пытается искупить или исправить, но не может... Почему же он думает, что ему должно быть дозволенно совершить их ещё больше?..
Анна потрясала меня!.. Когда же это моя маленькая дочь научилась мыслить совершенно по-взрослому?.. Правда, жизнь не была с ней слишком милостивой или мягкой, но, тем не менее, взрослела Анна очень быстро, что меня радовало и настораживало одновременно... Я радовалась, что с каждым днём она становится всё сильней, и в то же время боялась, что очень скоро она станет слишком самостоятельной и независимой. И мне уже придётся весьма сложно, если понадобится, её в чём-то переубедить. Она всегда очень серьёзно относилась к своим «обязанностям» Ведуньи, всем сердцем любя жизнь и людей, и чувствуя себя очень гордой тем, что когда-нибудь сможет помогать им стать счастливее, а их душам – чище и красивей.
И вот теперь Анна впервые встретилась с настоящим Злом... Которое безжалостно ворвалось в её очень хрупкую ещё жизнь, уничтожая горячо любимого отца, забирая меня, и грозя стать жутью для неё самой... И я не была уверена, хватит ли ей сил бороться со всем одной в случае, если от руки Караффы погибнет вся её семья?..
Отпущенный нам час пролетел слишком быстро. На пороге, улыбаясь, стоял Караффа...
Я в последний раз прижала к груди мою любимую девочку, зная, что не увижу её теперь очень долго, а может даже и никогда... Анна уезжала в неизвестное, и я могла надеяться только лишь на то, что Караффа по-настоящему хотел её учить для своих сумасшедших целей и в таком случае, хоть на какое-то время ей ничто не грозит. Пока она будет находиться в Мэтэоре.
– Вы насладились общением, мадонна? – деланно искренне спросил Караффа.
– Благодарю Вас, Ваше святейшество. Да, конечно же. Хотя, я бы предпочитала сама растить свою дочь, как это принято в нормальном мире, а не отдавать её в руки неизвестным, только потому, что Вы имеете на неё какой-то свой план. Не хватит ли боли для одной семьи, Вы не находите?
– Ну, это смотря для какой, Изидора! – улыбнулся Караффа. – Опять же, есть «семья» и СЕМЬЯ... И Ваша, к сожалению, принадлежит ко второй категории... Вы слишком сильны и ценны, чтобы просто так жить, не платя за свои возможности. Запомните, моя «великая Ведьма», всё в этой жизни имеет свою цену, и за всё приходится платить, вне зависимости от того, нравится Вам это или нет... И уж Вам, к сожалению, придётся платить очень дорого. Но не будем говорить о плохом сегодня! Вы ведь провели чудесное время, не так ли? До встречи, мадонна. Я обещаю Вам, она будет очень скоро.
Я застыла... Как же знакомы были мне эти слова!.. Эта горькая правда так часто сопровождала меня в моей, коротенькой ещё, жизни, что я не могла поверить – слышу их от кого-то ещё!.. Наверное, это и впрямь было верно, что платить приходилось всем, только не все шли на это добровольно... И ещё иногда эта плата являлась слишком дорогой...
Стелла удивлённо вглядывалась в моё лицо, видимо заметив моё странное замешательство. Но я тут же показала ей, что «всё в порядке, всё хорошо», и, замолчавшая на мгновение, Изидора, продолжала свой прерванный рассказ.
Караффа удалился, уводя мою дорогую малышку. Окружающий мир померк, а моё опустошённое сердце капля за каплей медленно заполнялось чёрной, беспросветной тоской. Будущее казалось зловещим. В нём не было никакой надежды, не было привычной уверенности в том, что, как бы сейчас не было трудно, но в конце концов всё как-нибудь образуется, и обязательно будет всё хорошо.
Я прекрасно знала – хорошо не будет... У нас никогда не будет «сказки со счастливым концом»...
Даже не заметив, что уже вечерело, я всё ещё сидела у окна, наблюдая за суетившимися на крыше воробьями и думала свои печальные думы. Выхода не было. Караффа дирижировал этим «спектаклем», и именно ОН решал, когда оборвётся чья-либо жизнь. Я не в силах была противостоять его козням, даже если и могла теперь с помощью Анны их предусмотреть. Настоящее меня пугало и заставляло ещё яростнее искать хотя бы малейший выход из положения, чтобы как-то разорвать этот жуткий «капкан», поймавший наши истерзанные жизни.
Неожиданно прямо передо мной воздух засверкал зеленоватым светом. Я насторожилась, ожидая новый «сюрприз» Караффы... Но ничего плохого вроде бы не происходило. Зелёная энергия всё сгущалась, понемногу превращаясь в высокую человеческую фигуру. Через несколько секунд передо мной стоял очень приятный, молодой незнакомый человек... Он был одет в странную, снежно-белую «тунику», подпоясанную ярко-красным широким поясом. Серые глаза незнакомца светились добром и приглашали верить ему, даже ещё не зная его. И я поверила... Почувствовав это, человек заговорил.
– Здравствуй, Изидора. Меня зовут Север. Я знаю, ты не помнишь меня.
– Кто ты, Север?.. И почему я должна тебя помнить? Значит ли это, что я встречала тебя?
Ощущение было очень странным – будто пытаешься вспомнить то, чего никогда не было... но чувствуешь, что ты откуда-то всё это очень хорошо знаешь.
– Ты была ещё слишком маленькой, чтобы помнить меня. Твой отец когда-то привёз тебя к нам. Я из Мэтэоры...
– Но я никогда не была там! Или ты хочешь сказать, что он просто мне никогда об этом не говорил?!.. – удивлённо воскликнула я.
Незнакомец улыбался, и от его улыбки мне почему-то вдруг стало очень тепло и спокойно, как будто я вдруг нашла своего давно потерянного старого доброго друга... Я ему верила. Во всём, что бы он не говорил.
– Ты должна уходить, Изидора! Он уничтожит тебя. Ты не сможешь противостоять ему. Он сильнее. Вернее, сильнее то, что он получил. Это было давно.
– Ты имеешь в виду не только защиту? Кто же мог ему дать такое?..
Серые глаза погрустнели...
– Мы не давали. Дал наш Гость. Он был не отсюда. И, к сожалению, ока-зался «чёрным»...
– Но Вы ведь в и д и т е!!! Как же вы могли допустить такое?! Как Вы могли принять его в свой «священный круг»?..
– Он нашёл нас. Так же, как нашёл нас Караффа. Мы не отказываем тем, кто способен нас найти. Но обычно это никогда не бывали «опасные»... Мы сделали ошибку.
– А знаете ли Вы, какой страшной ценой платят за Вашу «ошибку» люди?!.. Знаешь ли ты, сколько жизней ушло в небытие в изуверских муках, и сколько ещё уйдёт?.. Отвечай, Север!
Меня взорвало – они называли это всего лишь ошибкой!!! Загадочный «подарок» Караффе был «ошибкой», сделавшей его почти неуязвимым! И беспомощным людям приходилось за это платить! Моему бедному мужу, и возможно, даже моей дорогой малышке, приходилось за это платить!.. А они считали это всего лишь ОШИБКОЙ???
– Прошу тебя, не злись Изидора. Этим сейчас не поможешь... Такое иногда случалось. Мы ведь не боги, мы люди... И мы тоже имеем право ошибаться. Я понимаю твою боль и твою горечь... Моя семья так же погибла из-за чьей-то ошибки. Даже более простой, чем эта. Просто на этот раз чей-то «подарок» попал в очень опасные руки. Мы попробуем как-то это исправить. Но пока не можем. Ты должна уйти. Ты не имеешь права погибнуть.
– О нет, ошибаешься Север! Я имею любое право, если оно поможет мне избавить Землю от этой гадюки! – возмущённо крикнула я.
– Не поможет. К сожалению, ничто тебе не поможет, Изидора. Уходи. Я помогу тебе вернуться домой... Ты уже прожила здесь свою Судьбу, ты можешь вернуться Домой.
– Где же есть мой Дом?.. – удивлённо спросила я.
– Это далеко... В созвездии Орион есть звезда, с чудесным именем Аста. Это и есть твой Дом, Изидора. Так же, как и мой.
Я потрясённо смотрела на него, не в состоянии поверить. Ни даже понять такую странную новость. Это не укладывалось в моей воспалённой голове ни в какую настоящую реальность и казалось, что я, как Караффа, понемногу схожу с ума... Но Север был реальным, и уж никак не казалось, чтобы он шутил. Поэтому, как-то собравшись, я уже намного спокойнее спросила:
– Как же получилось, что Караффа нашёл Вас? Разве же у него есть Дар?..
– Нет, Дара у него нет. Но у него есть Ум, который ему великолепно служит. Вот он и использовал его, чтобы нас найти. Он о нас читал в очень старой летописи, которую неизвестно, как и откуда достал. Но он знает много, верь мне. У него есть какой-то удивительный источник, из которого он черпает свои знания, но я не ведаю, откуда он, и где можно этот источник найти, чтобы обезопасить его.
– О, не беспокойся! Зато я об этом очень хорошо ведаю! Я знаю этот «источник»!.. Это его дивная библиотека, в которой старейшие рукописи хранятся в несметных количествах. Для них-то, думаю, и нужна Караффе его длинная Жизнь... – мне стало до смерти грустно и по-детски захотелось плакать... – Как же нам уничтожить его, Север?! Он не имеет права жить на земле! Он чудовище, которое унесёт миллионы жизней, если его не остановить! Что же нам делать?
– Тебе – ничего, Изидора. Ты просто должна уйти. Мы найдём способ избавиться от него. Нужно всего лишь время.
– А за это время будут гибнуть невинные люди! Нет, Север, я уйду только тогда, когда у меня не будет выбора. А пока он есть, я буду бороться. Даже если нет никакой надежды.
К Вам привезут мою дочь, береги её. Я не смогу её сберечь...
Его светящаяся фигура стала совершенно прозрачной. И начала исчезать.
– Я ещё вернусь, Изидора. – прошелестел ласковый голос.
– Прощай, Север... – так же тихо ответила я.
– Но, как же так?! – вдруг воскликнула Стелла. – Ты даже не спросила о планете, с которой пришла?!.. Неужели тебе было не интересно?! Как же так?..
Если честно, я тоже еле выдержала, чтобы не спросить Изидору о том же! Её сущность пришла извне, а она даже не поинтересовалась об этом!.. Но в какой-то мере я наверное её понимала, так как это было слишком страшное для неё время, и она смертельно боялась за тех, кого очень сильно любила, и кого всё ещё пыталась спасти. Ну, а Дом – его можно было найти и позже, когда не останется другого выбора, кроме, как только – уйти...
– Нет, милая, я не спросила не потому, что мне не было интересно. А потому, что тогда это было, не столь важно, как-то, что гибли чудесные люди. И гибли они в зверских муках, которые разрешал и поддерживал один человек. И он не имел права существовать на нашей земле. Это было самое важное. А всё остальное можно было оставить на потом.
Стелла покраснела, устыдившись своего всплеска и тихонечко прошептала:
– Ты прости, пожалуйста, Изидора...
А Изидора уже опять «ушла» в своё прошлое, продолжая свой удивительный рассказ...
Как только Север исчез, я тут же попыталась мысленно вызвать своего отца. Но он почему-то не отзывался. Это меня чуточку насторожило, но, не ожидая ничего плохого, я попробовала снова – ответа всё также не было...
Решив пока что не давать волю своему воспалённому воображению и оставив на время отца в покое, я окунулась в сладкие и грустные воспоминания о недавнем визите Анны.
Я до сих пор помнила запах её хрупкого тела, мягкость её густых чёрных волос и необычайную смелость, с которой встречала свою злую судьбу моя чудесная двенадцатилетняя дочь. Я несказанно гордилась ей! Анна была борцом, и я верила, что, что бы ни случилось, она будет бороться до конца, до последнего своего вздоха.
Я пока не знала, удастся ли мне её сберечь, но поклялась себе, что сделаю всё, что будет в моих силах, чтобы спасти её из цепких лап жестокого Папы.
Караффа вернулся через несколько дней, чем-то очень расстроенный и неразговорчивый. Он лишь показал мне рукой, что я должна следовать за ним. Я повиновалась.
Пройдя несколько длинных коридоров, мы очутились в маленьком кабинете, который (как я узнала позже) являлся его частной приёмной, в которую он очень редко приглашал гостей.
Караффа молча указал мне на стул и медленно уселся напротив. Его молчание казалось зловещим и, как я уже знала из собственного печального опыта, никогда не предвещало ничего хорошего. Я же, после встречи с Анной, и неожиданного прихода Севера, непростительно расслабилась, «усыпив» в какой-то мере свою обычную бдительность, и пропустила следующий удар...
– У меня нет времени на любезности, Изидора. Вы будете отвечать на мои вопросы или от этого сильно пострадает кто-то другой. Так что, советую отвечать!
Караффа был злым и раздражённым, и перечить ему в такое время было бы настоящим сумасшествием.
– Я попытаюсь, Ваше святейшество. Что Вы хотите узнать?
– Ваша молодость, Изидора? Как Вы получили её? Вам ведь тридцать восемь лет, а выглядите Вы на двадцать и не меняетесь. Кто Вам дал Вашу молодость? Отвечайте!
Я не могла понять, что так взбесило Караффу?.. За время нашего, уже довольно-таки длительного знакомства, он никогда не кричал и очень редко терял над собой контроль. Теперь же со мной говорил взбешённый, вышедший из себя человек, от которого можно было ожидать чего угодно.
– Отвечайте, мадонна! Или Вас будет ждать другой, весьма неприятный сюрприз.
От такого заявления у меня зашевелились волосы... Я понимала, что пытаться увильнуть от вопроса не удастся. Что-то сильно обозлило Караффу, и он не старался это скрывать. Игру он не принимал, и шутки шутить не собирался. Оставалось только лишь отвечать, слепо надеясь, что он примет полуправду...
– Я потомственная Ведьма, святейшество, и на сегодняшний день – самая сильная из них. Молодость пришла мне по наследству, я не просила её. Так же, как моя мать, моя бабушка, и вся остальная линия Ведьм в моём роду. Вы должны быть одним из нас, Ваше святейшество, чтобы получить это. К тому же, быть самым достойным.
– Чушь, Изидора! Я знал людей, которые сами достигли бессмертия! И они не рождались с ним. Значит, есть пути. И Вы мне их откроете. Уж поверьте мне.
